Автор: Lloy
Когда в дряхлеющем доме скрипит входная дверь, когда невидимые пальцы с шорохом шарят по стене, прямо над изголовьем, оставляя на грубо оструганных досках бурые ржавчинные мазки, а старый, все повидавший кот, вместо того, чтобы мирно лежать у ног, гортанно постанывая, бешено скребется в оконное стекло - тогда даже крест, остро пахнущий железом от пота стиснутых на нем ладоней, кажется недостаточной защитой.
Нужно молиться – истово – чтобы думать только о святых словах, громко – чтобы только их и слышать, но такими ночами - когда слишком громким кажется даже стук сердца - истово хочется только каяться и исповедоваться.
Первым затих кот.
Застыли у основания креста пальцы – на миг застыли – и опять судорожно вцепились во влажное железо, то ли желая смять его в бесформенный ком, то ли растопить жаром ладоней. «Господи, сохрани меня на утро и на день, и на вечер…» - слова молитвы бессмысленным потоком пронеслись в голове, коснулись онемелых губ и сгинули, не сумев прорваться на волю.
Натужно застонала ссохшаяся оконная рама, пытаясь удержать в объятьях стекло, не дать ему разлететься дребезги – и не смогла. Заныл капризным младенцем, ворвавшись в пролом, беспризорник-ветер, обшарил углы и скользнул под одеяло по-морозному колючими пальцами.
От удара распахнулась и врезалась в стену пустая оконная рама.
Глухо захрустели под чьим-то весом осколки стекла.
В последней отчаянной попытке быть услышанным сорвался с губ и переполошенной птахой забился под одеялом обрывок молитвы:
- …огради меня святыми Твоими…, - тяжело скрипнула у изножья кровать, - … Помоги и избави меня от всякого колдовства, от волшебства и от чародейства, - поползли вслед за ветром под одеяло мертвечинно-стылые пальцы, пачкая рыжиной льняную небеленую простынь, - Да не возмогут они причинить мне никоего зла…- мертвая кожа коснулась живой, и молитва сбилась, скомкалась и горячечным бредом выплеснулась в никуда, - Избави от колдовства и от чародейства, от колдовства и от чародейства, от колдовства и от ча…