Лаувенг Арнхильд - Завтра я всегда была львом

[Lloy]

Шизофрения изнутри.
Это рассказ автора о себе и своей болезни. О начале и первых симптомах, об усугублении ситуации, о диагнозе в 17 лет, о времени, проведенном в клиниках, о том, как все это выглядит изнутри головы больного человека в переводе на язык нормального человека. Об отношении с людьми и об отношении людей к больному. Автору очень повезло, что она попала в число тех, у кого шизофрения лечится, и спустя годы автор не только вылечилась, но и стала клиническим психологом и кандидатом психологических наук, что позволило описывать в книге свою же болезнь с точки зрения врача и бывшего пациента одновременно. Нет, в книге нет волшебных рецептов выздоровления и четких инструкций, автор сама понимает, что ей, скорее, повезло - что болезнь была излечима сама по себе, что рядом попадались нужные люди, что в клиниках был хороший уход(это Норвегия, детка), что лекарства не оказали необратимые побочные эффекты и многое другое.
Вся книга, по сути, это размышления и рефлексия на фоне набора отдельных событий, не особо связанных какой-то хронологией. Много раз выделяется, что большую роль в выздоровлении сыграли те люди, которые хоть раз поверили в героиню, когда-то проявили участие, отнеслись к ней, как человеку, а не психу, позволили сохранить лицо в какой-то ситуации, которые поддерживали ее даже в безнадежное время. Из текста виден иногда обиженный маленький ребенок, с которым обращались не так, как должно, но при этом сразу же говорится, что при ее тогдашнем поведении она бы сама на их месте, возможно, делала бы то же самое.

Книга не только про шизофреников, она, даже больше про обычных людей, просто на фоне шизофрении некоторые вещи выглядят ярче.
Текст несколько отстраненный и описательный, без надрыва или какого-либо страдания о высокой нетаковости. Читается, с одной стороны, легко из-за легкого языка, с другой стороны, это не экшен с иннтригой, который держит в напряжении и не дает оторваться до самой последней страницы. Размышления нередко капитанят, но и очевидные вещи иногда полезно проговорить словами через рот.

Ну, и цитаты для ознакомления

Если человек падает в воду с причала и зовет на помощь, никому не придёт в голову спокойно пройти мимо со словами: «Он сделал это только для того, чтобы добиться внимания к себе».
+++
Для некоторых людей борьба с трудностями означает человеческий рост, а некоторые от нее ломаются. Некоторые люди используют препятствия для того, чтобы развить свои лучшие черты, между тем как другие становятся озлобленными и мелочными. На страданиях человек не всегда учится, иногда страдания его только калечат.
+++
Нам хочется, чтобы самые близкие люди знали нас так хорошо, чтобы моментально понимать, как мы себя чувствуем и что нам требуется. И нам самим хочется то же самое делать для своих близких и для тех, с кем мы общаемся. Человек — общественное животное, и нам нужна своя социальная группа. Так откуда же взялась это пренебрежительность? «Хочет добиться внимания к себе», «болезненная потребность в обществе». Что мы под этим подразумеваем? В стремлении человека к контактам с другими людьми нет ничего болезненного. Напротив! В нежелании общаться с другими людьми, чрезмерной изоляции я вижу гораздо более опасный знак. Если человек полностью отрезает себя от контактов с другими людьми на долгое время, это часто может быть сигналом какого-то неблагополучия.
+++
я часто раздражалась на окружающих, которые ожидали от меня выполнения этих действий: ведь я им уже высказала свое мнение, и не моя вина, если они не слышали! Так я думала, не отдавая себе отчета в том, что другие, разумеется, не могли понять, что я имела в виду, и даже не догадывались, что я им что-то хочу сообщить. Точно так же я иногда совершенно неправильно понимала высказывания, действия и намерения других людей. Так, например, я вспоминаю, как сиделка на поднадзорном отделении по вечерам обходила палаты и забирала нашу одежду, которая не должна была оставаться у нас на ночь. Она только что побывала в соседней палате, где лежал мужчина, забрала ' его одежду и зашла ко мне за моими вещами.
Когда она вошла, раздался сигнал тревоги, она выпустила из рук охапку вещей и кинулась на звонок. У меня на полу осталась одежда моего соседа, включая его кроссовки. Кроссовки были мужские, большого размера и с длинными шнурками. Я огорчилась и обиделась, потому что сиделка была мне симпатична, и я думала, что она ко мне хорошо относится, к тому же у меня в тот вечер не было никакого желания покончить с собой, но, тем не менее, я покорно сделала то, о чем она меня «попросила» - начала вынимать шнурки из кроссовок, чтобы сплести из них веревку и повеситься. Признаюсь, что я нарочно, хотя и не очень, но все же замешкалась, потому что сама совсем не хотела причинять себе физический вред и надеялась, что сестра, может быть, еще передумает. Тем не менее, к тому моменту, когда сиделка вернулась, работа моя продвинулась уже довольно далеко, и женщина рассердилась.
Наверное, она вдобавок еще и испугалась, но этого я тогда не понимала. Я же пришла в смятение, разозлилась и обиделась: ведь она же сама попросила меня так сделать, раз поставила передо мной башмаки, так что ей совершенно не за что было на меня сердиться, я же только выполнила то, что мне было велено. Для меня простое конкретное действие, даже нечаянное, несло в себе такой же смысл, как высказывание, но и высказывания я тоже могла иногда понять совершенно неправильно. Я придавала метафорам конкретное значение, а конкретным вещам - метафорическое. По-видимому, это началось у меня гораздо раньше.

@темы: Книги